Меня захлестнула паника. В голове мигом застучала кровь, дыхание перехватило.

— Кара, Кара! — Голос Себастьяна раздался словно бы издалека. — Что с тобой?

— Туман… — только и смогла выдавить я.

— Успокойся, это просто энергетические потоки, которые стали видны на фоне тусклого освещения. Так в каждом лифте бывает, только не всегда заметно, — объяснил он. — Ничего страшного не происходит. И не произойдет, я ведь рядом. Я рядом, Кара. Слышишь?

Слова мужчины доходили до перепуганного сознания с трудом. Но все же я смогла успокоиться. А придя в себя, осознала, что нахожусь в кольце рук Себастьяна, который настороженно смотрит мне в глаза.

— Тебе лучше? — спросил он, взяв мое лицо в свои ладони.

— Наверное, — неуверенно произнесла я.

Мысли о тумане и ужасе отходили на второй план, вытесненные ощущениями близости к Себастьяну. Его пальцы начали нежно, успокаивая, скользить по щекам, и я сама не поняла, как еле слышно выдохнула:

— Поцелуй меня.

Глаза Яна на мгновение вспыхнули каким-то болезненным, неудержимым желанием. Медленно, словно борясь с собой, он склонился к моим губам.

Прикосновение было мягким и нежным, словно бы мужчина пробовал меня на вкус. Но уже через мгновение Ян запустил руки в мои волосы, прижимая мои губы к своим, и я, не сдержавшись, застонала от силы и властности этого поцелуя.

Скажи мне кто-то раньше, что можно вот так потерять голову от невинной ласки, я бы просто рассмеялась, но только не сейчас. Да и ласка, собственно говоря, перестала быть невинной, когда пальцы Яна, поглаживая мою шею, спустились по обнаженным плечам к приоткрытой вырезом платья груди.

Ощутив касание горячей руки к собственной коже, я невольно подалась к мужчине и судорожно вздохнула. Мой вздох поймали, углубляя поцелуй и одновременно сильнее сжимая грудь. От этого сознание окончательно затуманилось, а низ живота стал наливаться жаром желания. И неизвестно, чем бы вообще закончилась эта поездка, если бы не раздавшийся звонок системы, предупреждавшей о том, что лифт заканчивает спуск.

Ян отпустил меня именно в тот момент, когда с мягким шипением рассеялись энергетические стены. Чувствуя, как подрагивают колени, я провела языком по ноющим губам, где-то на задворках сознания отмечая, как вздрогнул увидевший это Ян.

— Ян?

Раздавшийся рядом с нами высокий, до крайности изумленный голос сработал не хуже ледяного душа. Мы с Себастьяном синхронно обернулись к застывшей у входа в лифт Ардении Ирвинг.

На лицо мужчины мгновенно опустилась привычная ледяная маска.

— Доброй ночи, Ардения. Не ожидал тебя здесь встретить, — привычно-холодным тоном сказал Верховный судья.

— Ты не представляешь, какой это сюрприз и для меня, — полным ярости голосом ответила женщина, окидывая меня просто убийственным взглядом. — Ничего не хочешь мне объяснить, Ян?

— Нет, — спокойно ответил тот. — Я сейчас занят.

С этими словами Себастьян направил платформу к выходу из здания, заставив взбешенную Ардению отступить.

Я же быстро встала с обратной стороны платформы, не желая участвовать в скандале.

— Себастьян! Мы должны поговорить! — выкрикнула женщина.

— Поговорим, но позже. Я тороплюсь.

Тон Себастьяна по-прежнему оставался спокоен, он даже хода не замедлил. Под пылающим ненавистью взглядом Ардении было неуютно, похоже, только мне. На мгновение даже жутко стало от понимания того, каким безэмоциональным и ледяным может в мгновение ока стать Верховный судья.

«Не хотела бы я оказаться на месте Ардении», — промелькнуло в голове.

В паре метров от госпожи Ирвинг я заметила нескольких женщин, с изумленным любопытством взирающих на нас с Яном. Две из них показались мне знакомыми. Кажется, они попались нам при входе в здание. Видимо, эти приятельницы Ардении и доложили о странном визите Верховного судьи в Золотую Галерею, да еще и в моей компании.

С погрузкой системы освещения Себастьян справился быстро, перенеся одним заклинанием все коробки сразу в багажное отделение флайвера. Через минуту мы уже поднялись в коридор полетов.

Все это время он молчал, и, если честно, я этому была бесконечно рада. В голове царила такая путаница мыслей, что спроси меня о чем-то Себастьян, вряд ли смогла бы что-то вменяемое ответить.

Память вновь и вновь прокручивала наш поцелуй, мои ощущения и выражение глаз Себастьяна, когда он следил за моими губами. Да что там память! Казалось, что кожа пылает в тех местах, где меня еще недавно касались его руки… весьма откровенно, между прочим, касались!

— Не замерзла?

Я вздрогнула от внезапно раздавшегося голоса Себастьяна, который, видимо, принял мурашки на моей коже за озноб. И, отрицательно мотнув головой, ответила:

— Нет. Надеюсь… у вас не будет проблем?

— Ничего такого, с чем бы я не мог разобраться, — спокойно ответил он.

— Извините, если доставила неприятности, — почти шепотом произнесла я. — Надеюсь, вы не сожалеете…

Себастьян оторвался от созерцания дороги и повернул голову в мою сторону.

— А ты? — Взгляд льдистых глаз был пристальным, даже напряженным.

— Нет, — коротко и предельно честно ответила я.

Ответ мужчине понравился. Это я поняла по тому, как смягчилось настороженное выражение лица. А дальше сердце снова пустилось вскачь, когда Себастьян погладил меня по щеке и тихо сказал:

— У меня также нет ни единого повода для сожаления.

И вроде бы не было сказано ничего особенного. Но именно в этот момент я почувствовала себя необыкновенно счастливой. Просто счастливой от самого факта, что сижу рядом с этим мужчиной, улыбаясь и безуспешно пытаясь взять под контроль колотящееся сердце.

Отчаянно хотелось, чтобы дорога до академии стала бесконечной. Но время и пространство были неумолимы, и вскоре мы уже приземлялись перед входом в академию.

Правда, искать никаких грузовых платформ не стали. К моему глубокому удивлению, Себастьяну удалось запихнуть в портал себя, меня и все коробки со светильниками.

Я даже удивилась, почему мы в Золотую Галерею не добирались порталом? Было бы гораздо быстрее. Но поразмышлять над этим фактом не удалось: мы уже шагнули в знакомый коридор, усыпанный хрустальными осколками.

— Хвала Создателю, никто место моего преступления не обнаружил, — выдохнула я.

— Да уж. Надо бы убрать осколки, — решил Себастьян и, протянув руку вперед, что-то прошептал.

Его аура вновь вспыхнула, и осколки на моих глазах стали просто растворяться, не оставляя и следа. Такая же судьба постигла и останки системы освещения, находившиеся на стенах.

— Заклинание уничтожения материи? — изумилась я.

Оно было настолько ресурсным, что лично я бы никогда не рискнула применить его к такому количеству материи. И, тем более, к осколкам зеркал, которые, хотя и не были столь же крепкими, как зеркала-хранители, но тоже требовали немало силы для своего уничтожения.

В ответ на мое восхищение Себастьян только пожал плечами и принялся распаковывать коробки.

— Только не подходи, — остановил меня мужчина, когда я было решила направиться ему на помощь. — Мне бы не хотелось еще раз заставлять Тео внепланово выходить на работу.

Пришлось остаться на месте и наблюдать, как Ян осторожно достает из коробок светильники, похожие на безвременно почившие под моими ненадежными руками.

— Интересно, а когда судей учат, как правильно светильники на стену вешать? — не удержавшись, полюбопытствовала я, глядя на подходящего к стене Себастьяна.

Тот, отстраненный и сосредоточенный, обернулся, и на мгновение показалось, что сейчас мне влетит за неуместный юмор. Но наказания не последовало. Неожиданно на лице мужчины возникла улыбка, чувственно изогнувшая его губы. И глядя на него, я как никогда поняла светских дамочек, которые после такого чуда — улыбающегося Себастьяна — были готовы на все.

— На спецкурсе помощи некоторым ходячим катастрофам, — сообщил мужчина и вернулся к светильникам.

А я осталась стоять на месте, по-прежнему не веря своим глазам. Да и вообще всему происходящему. Помогающий Ян, улыбающийся Ян… живой, настоящий Ян, столь не похожий на обычную ледяную статую имени самого себя! И даже если причиной тому странная реакция его силы на меня — пусть.